Юмористический рассказ:
"Кооператив с индексом Н”

Владимир Печенкин

Прежде, бывало, соберутся мужики на перекур или пивка выпить — насчет чего треп идет? Ну, сперва про бутылку, потом про ба... то есть про женщин. Выходит, на эстетическую тему, потому что женщины, они прекрасный пол. Хотя, не все, конечно.

Теперь перестроились, не до эстетики. Теперь первым делом экономика. Где — что — почем. Когда и про бутылку, так сколько за нее дерут из-под полы. Ежели про женщин, то...

Вот вчера после смены в раздевалке начали мы треп с традиционной бутылки, продолжили о женщинах, но быстро свернули на экономику.

Мы с Васей Кукуевым одевались, а Мишка Саврасьев из душевой вышел, распаренный, возле своего шкафчика развалился как кот на крыше и завздыхал, как в доброе старое время: эх, пивка бы с устатку, еще лучше одну на троих.

— А газированной водички не хошь? — говорит Вася. — Бесплатной, из сатуратора? Пивка ему, видите ли!

Заездили технику, как старую клячу, план опять в этом месяце не потянем, премия накрылась...

— Может, скорректируют как-нибудь, — сказал я.

— Теперь этот номер не пройдет. То в застойные времена планы запросто корректировали, чтоб премию отхватить, ныне же госзаказ отдай и не греши. Так что всей получки — раз в ресторан сходить с женой. И то со своей. Нет, мужики, мотать надо отсюда, пока в жаре и грязи не загнулись.

— Куда мотать-то? — говорю. — Только и умеем, что сталь варить.

Мишка Саврасьев у нас заводной. Ему в башку гениальные мысли сами лезут. В цехе рационализатор, в быту когда «на троих» сообразить... Утерся полотенцем и выдал мысль:

— На той неделе видел я бывшего доменщика Жорку Начхадзе. Стильный стал! Шашлыком у вокзала торгует. Куртка белая, морда красная. «Жигуля» заимел, «Волга» в перспективе. Член кооператива «Эврика». А доменщики его за филона считали.

— Вот и я говорю, мотать надо в кооператив!

— В какой? — спрашиваю я. — Кафе, что ли, открыть? Варить, стряпать мы не умеем. Мог бы я кофе... растворимый. Но где его достанешь.

— Кафе — дешевка. — Это Мишка толкует. — В нашем городе уже три или четыре открыто, вкалывают там парни круглосуточно и деньги тратить некогда. Нет, нам что-нибудь такое надо, чего еще не было. С индексом «Н». «Новинка», значит. С «Н» всякое дерьмо с наценкой идет.

— Это точно. В больших городах из него прибыль извлекают: завели платные уборные. Если взять нам в аренду сортир у вокзала, а? Клиент с электрички бегом прибежит с двугривенным в зубах. Назовем «Утренняя свежесть» — звучит? Желающие могут освежиться тройным одеколоном. Вот и индекс «Н».

— Не пойдет. В больших городах народ сознательный, там можно. А у нас, помнишь, прошлой зимой вокзальный туалет разморозило, закрыли на ремонт, так к весне забор прогнил и рухнул.

— М-да... Сам-то что предлагаешь?

Ох Мишка, ох голова! Не зря у него грамота за рационализаторство.

— Есть, — говорит, — идея. У нас в квартале детский клуб «Маяк» заглох, помещение даром пропадает.

Если на стенах разные надписи закрасить, окна вставить, импортную мебель...

— Погоди с мебелью. Что будет-то?

— ...и открыть на кооперативных началах первый в стране образцовый публичный дом. Пока другие кооператоры проморгаются, мы диктуем цены...

— Ну, Мишка, ты даешь! Да кто ж разрешит?!

— Горсовет разрешит. Теперь знаешь как: что не запрещено, то можно. Где написано, что публичный дом запрещается? Нету такой статьи. Это раньше чуть чего, так запретить! В наши дни — свобода инициативы.

— По-моему, в кодексе есть что-то такое насчет...

— Есть про притоны. Потому что они — разврат. А кооператив совсем другое дело. И еще надо знать диалектику: все движется, все видоизменяется. Сколько видеосалонов развелось, крутят зарубеж с голой натурой, и ничего, можно. Инициативе трудящихся — зеленую улицу!

— Где ж наберешь этих... трудящихся? Оргнабором или как?

— Не проблема. В одной Москве 974 проститутки.

— Ты их сам сосчитал? Хе-хе.

— Не я, статистика. Газеты читать надо, Вася.

— Я думал, больше их в Москве-то. Все ж столица.

— Вообще больше, но статистика не всех пересчитала тоже.

— Ты за ними в Москву поедешь? Не захотят, поди, столичные к нам на периферию.

— Надо вскрывать местные ресурсы. Главное — инициатива, а кадры сами набегут. Им же удобнее в культурной обстановке. Цветомузычка, бар, сауна. Картины на стенах.

— Наглядная агитация?

— Не-е, наглядная и так давно всем осточертела. Лучше сдадим фойе в поднаем видеосалону, пусть крутят что позападнее, клиент наглядится, побежит к нам резвее, чем с электрички в туалет.

— Слушай, как же мы назовем... это? Бордель — непривычно...

— Ну зачем так прямо. Скромная вывеска «Кооператив «Прогресс», детям до шестнадцати вход воспрещен, ветеранам льгота».

— Думаешь, ветераны тоже пойдут?

— Это их дело. Мы обязаны проявить заботу хоть на вывеске.

Я говорю:

— Допустим, разрешат нам. Ремонт, материалы, обстановка, на все деньги нужны. Еще и эти, которые... Они ж нахальные, они аванса потребуют. С нашей зарплатой ничего кроме сортира и не откроешь. Да моя Клавка на такую инициативу рубля не даст, к теще жаловаться побежит на мою аморалку.

— Клавке сообщать воздержись. Когда пойдет нам материальный интерес, Клавка шелковой станет. Для начала кооперативам дают в банке ссуду с погашением из доходов предприятия.

— Да какой он будет, доход? Почем брать за вход? Или за сеанс? Или как?

— Не знаю. Нужна консультация со специалистами, имеющими опыт.

— В Москву поедешь к ним, к имеющим? Мишк, давай вместе махнем, а? Попросим неделю без содержания и там на практике...

— Что тебя все в Москву тянет? Сориентируемся на месте.

— У нас же опыта нету, — говорю я. — И моя Клавка нипочем не согласится, чтоб я руководил таким... коллективом. На хоккей хожу, и то она после нюхает, не пахну ли посторонними духами. Да вообще это дело не мужское. Тут, как говорят французы, ищи бабу. По-ихнему, шурши ля фам.

— Баба есть на примете. Та еще ведьма, Дунька Бутылиха. Ушлая, все законы знает. Участковый лейтенант который год грозится привлечь ее за торговлю водярой, за притончик, а ей хоть бы хрен.

— Дала на лапу?

— Нет, все по закону. Чтоб привлечь по статье, надо кучу протоколов понаписать, а как он их напишет, если Дунька его и на порог не пускает: права человека, неприкосновенность жилища! Без санкции прокурора отвали, начальник. Прокурор же санкцию не имеет права дать без протокола. Дунька — кадр!

— Тебя-то она пускает на порог?

— Я ж свой в доску, мне бутылка всегда пожалуйста. Подружки к ней заходят, скажу я вам; с них лишнюю краску отмыть, не хуже будут московских, инвалютных.

Я посомневался:

— Мишк, допустим, все у нас получится. Тогда ты вроде как директор, твоя Дунька главный специалист, а мы с Васей кто? Мы по КТУ меньше, чем в цехе заработаем. Да и моя Клавка...

— Заткнись со своей Клавкой, ей что, деньги не нужны? Ну и не боись, всем дела хватит, особенно спервоначалу. Ремонт, покраска, побелка...

— Это можем, — говорю. — В позапрошлом году мне квартиру дали в новом доме, с тех пор ее ремонтирую, есть навык.

— Будешь завхозом кооператива. Вася прирожденный бармен, талант в своем роде: разливает на троих с точностью до микрона. Белый тебе, Вася, жилет, на шее бантик...

— Я недоливать не умею.

— Постепенно освоишь, не боги в барменах орудуют. Ну? Чего головы повесили, соколики? Хотите «Волги» заиметь? Значит, создаем кооператив «Прогресс», первый в стране, образцово-показательный. Ну, если что не так, нас же обратно в цех с руками оторвут, ведь сколько кадрового народу по кооперативам поразбрелось.

Ох, Мишка! Хоть кого сагитирует. Не то что эти штатные агитаторы, которые по бумажкам бормочут. Но и в самом деле, кругом частная инициатива так и прет, только ей деньги подавай, а мы что, рыжие? Говорим с Васей:

— Ладно, согласные мы. Вербуй Дуньку Бутылиху. Вечером я своей Клавке намекнул без подробностей: хотим, мол, кооператив сварганить. Она и вникать не стала, с пол-оборота завелась: «Наконец, говорит, слышу речь не пацана, но мужа! Ух и отхвачу я кооперативную дубленку за девятьсот, Нелька с Лариской от зависти подохнут!» Мне всю ночь снилась «Волга» распоследней модели, помесь с «мерседесом». Утром на смену идти неохота, на что она сдалась, такая работа, за три сотни в месяц при нынешней дороговизне. Но все же пошел. Привык к трудовой дисциплине. Цех же, не публичный кооператив.

Только Мишка в раздевалку, мы с Васей к нему. По глазам видать, настрой у него пессимистический. Руками разводит:

— Хана «Прогрессу». Дунька ни в какую... Без нее ж при таком специфическом контингенте у нас наглости не хватит.

— Ты трепался: у Дуньки опыт, она ушлая!

— Потому и не идет в заведение, что опыт имеет. Говорит, погожу, пока волюнтаризм и административно-командные методы совсем к чертям собачьим отомрут. Выступает, шалава, прямо как диктор по радио.

— Нет, почему она не...

— Ее тоже понять можно. Штат укомплектовать, говорит, это нам раз плюнуть, девки найдутся. Не «люкс», но по пьянке сойдут. Но отвлечения у нас еще не изжиты: столько-то человек на уборочную, столько-то на овощебазу, да на комсомольскую стройку, да на спецобслуживание кого следует, — с кем работать? Не такая, говорит, я выносливая, чтоб одна за всех.

Да-а, придется заступать на смену. А я уж, было, настроился на кооперативную деятельность: модно и прибыльно. В выходной съезжу к вокзалу: может, Жорка Начхадзе возьмет в подручные, шашлык жарить.